Орава окрестных крикливых ребят,
Мяч неподчиняем, надежда подачи,
Маэстро спокоен, он верит удаче,
Любые ворота мечты отварят.

Туристы из мартовской, ранней ночи,
Глядят за игрою сквозь вина цветные,
Проходят минуты, приходят иные,
Меняются лица, надежды, мячи.

У вечности мрамор, маэстро-ваятель?
Судьба произволом? Проверим, соврем.
Я был нападающим, был вратарем,
А ныне, как прочие, я - наблюдатель.

Взлететь, отрешиться от воли времен,
Как знать, вдруг окажемся где-нибудь рядом,
Тогда посмеемся мячам и снарядам.
У вечности - мрамор? Поверим. Соврем!